Чтобы избежать ошибок в определении стилевой принадлежности тек-ста, необходимо ответить на ряд вопросов. Они помогут выявить экстра-лингвистические (внеязыковые) и собственно лингвистические (языко-вые) специфические черты стиля. Данные вопросы (вместе с ответами) мы представляем в виде памятки:

1. Сфера общения [где распространён данный стиль: быт - разговорный стиль; научная деятельность - научный стиль; официальная сфера (зако-нодательство, делопроизводство) - официально-деловой стиль; массовая коммуникация (газета, радио, телевидение и т. д.) - публицистический стиль; эстетическая сфера (художественная литература) - художествен-ный стиль].

2. Функция речи [информативная (сообщение объективных обобщён-ных знаний) - в научном стиле; предписующе-констатирующая (волюнтативная) - в официально-деловом; информативно-воздействующая - в публицистическом; эстетическая (создание художественного образа) - в художественном].

3. Специфические черты стиля [логичность, доказательность, бесстраст-ность, точность (однозначность), безóбразность, скрытая эмоциональность - в научном стиле; официальность, точность, однозначность, стандартизованность - в официально-деловом; информативность, доказательность, точность, «открытая оценочность речи», стандартизованность, экспрес-сивность - в публицистическом; образность, конкретизация (перевод слова-понятия в слово-образ), эмоциональность, экспрессивность, динамизм, недопустимость стандарта, ярко выраженная авторская индивидуальность в художественном].

На основании анализа текста по предложенным вопросам можно опре-делить, к какому стилю речи он принадлежит. Кроме того, определить стиль текста поможет характеристика способа изложения, избранного автором. Для характеристики способа изложения в качестве опорных мо-гут быть использованы следующие вопросы:

Какие черты присущи способу изложения: объективность, «сухость», строгость, подчёркнутая логичность; официальность, стандартизованность; эмоциональность, ярко выраженная авторская индивидуальность; ярко выраженная авторская оценочность речи, экспрессивность, стандартизо-ванность.

Кому адресован текст: широкому кругу читателей газеты, художе-ственной литературы; узкому кругу специалистов; тем, кто связан с оформ-лением документов (делопроизводство), изданием указов, законов (зако-нодательство) и т. д.

Какой характер носит изложение: личный, отвлечённый, сочетаю-щий обобщённость с авторской индивидуальностью.

Использованием каких средств достигается: а) личный способ изло-жения (использованием личных местоимений и личных форм глаголов, личных синтаксических конструкций и т. д.); б) безличный способ изло-жения (исключением использования форм 1-ого и 2-ого лица глагола и соответствующих личных местоимений, употреблением безличных синтаксических конструкций и конструкций с ослабленным значением син-таксического лица); в) сочетание обобщённости и авторской индивиду-альности (использованием личных местоимений и личных форм глаголов в обобщённом значении).

Каков эмоциональный план изложения.

Чем обусловлен выбор способа изложения (специфическими чертами стиля речи).

Специфические черты стиля и способ изложения определяют выбор язы-ковых средств в тексте, поэтому следующим пунктом стилистического анализа является характеристика языковых средств стиля , речевой сис-темности стиля, которая проявляется в частоте употребления тех или иных лексических, морфологических и синтаксических средств. Посколь-ку наиболее яркими лингвистическими признаками стиля являются лек-сические и синтаксические, более подробно необходимо остановиться на характеристике лексических и синтаксических средств стиля, а также на образных средствах языка (тропах и стилистических фигурах).

Приведём образец рассуждения на конкретном языковом материале.

«На мой взгляд, крапива - одно из самых любопытных растений. Во-первых, зачем ей жалиться? А между тем природа ничего напрасно не делает… Пчели-ное жало объяснено, змеиный яд понятен, ядовитые колючки некоторых рыб не вызывают никаких кривотолков. Но зачем жжётся крапива? Защищая себя? От кого? Почему другие соседние травы обходятся без такой защиты и процветают? Да и какой вред крапиве, если её съест какое-нибудь травоядное существо? Чтобы её извести, нужны не благодушная корова, не лось, не коза, а железо, огонь, терпенье и многие годы…

Как только появляется признак какой-нибудь человеческой деятельности, как только человеческое жильё, крапива уж тут как тут. Выкопайте колодец среди чистой поляны, вокруг которой на километр не росло ни одной крапивинки, тотчас ваш колодец окружит зелёной толпой неизвестно откуда взяв-шаяся крапива. Поставьте сруб, соорудите погреб, поднимите забор, сложите поленницу дров, высыпьте корзину щепок или другого мусора, крапива уж тут как тут!

Может быть, она знает, что где есть человек, там возможны и разные чело-веческие бедствия: пожар, война, голод, болезнь? Может быть, она заранее предлагает себя на выручку, как весьма питательная и целебная трава (во много раз питательнее капусты)? Ведь она особенно буйствует там, где дей-ствительно замечается человеческое бедствие, неблагополучие. О, раздолье кра-пиве от края и до края России на месте исчезающих домов, деревень и сёл! Ну, положим, крестьяне-то многие. уезжают в города… но крапива, конеч-но, не может разобраться во всех социологических тонкостях. Она видит, что исчезают дома, оставляя после себя ямы и кирпичные трубы, она думает, что тут бедствие, неблагополучие, и набрасывается и растёт, и жиреет на покину-тых пепелищах, в то время как бывшие хозяева домов благополучно работают на заводах, ходят в кино… потягивают пивко у фанерных киосков.

Или, может быть, крапива набрасывается на следы человеческой деятельно-сти из других побуждений? Может быть, природа велит ей: «Иди и всё ис-правь. Сделай как было». И вот на брошенных местах… крапива будет расти десятки лет, пока всякий след человека не переработает в себе так, что будет здесь опять… безмусорное место. Зарубцуется рана. Сотрётся след…»

(По В. Солоухину ).

Образец рассуждения

1. Сфера общения. Поскольку перед нами лишь фрагмент текста и не-известно, из какого источника он взят, сферу общения определить труд-но. Мы знаем, что автор текста - известный писатель, поэтому можем сделать ошибку, предположив, что сфера общения - художественная литература. Лучше начать работу над характеристикой стиля текста с опре-деления его функции.

2. Функция (задача) речи. Анализируемый текст выполняет следую-щие функции: информативную (сообщение информации широкому кру-гу читателей), воздействующую (пробудить у читателей интерес к одно-му «из самых любопытных растений» - крапиве). Сообщая интересную информацию, автор заставляет нас задуматься, почему крапива растёт всюду, где появляется признак человеческой деятельности? Заметим, что информация излагается в популярной форме (доступной читателям с раз-ным уровнем образования). Следовательно, можно назвать ещё одну функ-цию - популяризаторскую. Информативная, воздействующая и популяризаторская функции характерны для публицистического стиля речи .

3. Специфические черты стиля. Какие специфические черты присущи тексту? Информативность, доказательность, «открытая оценочность речи», стандартизованность, экспрессивность. В чём проявляются эти черты? Информативность - в содержательном плане текста. Доказательность - в наличии системы доказательств, примеров, фактов (кроме того, автор при-бегает к рассуждению как функционально-смысловому типу речи, пред-полагающему обоснование выдвинутого тезиса с помощью необходимых аргументов). «Открытая оценочность речи» проявляется в авторской оценке выдвинутой им проблемы, рассматриваемого вопроса и т. д. Наиболее ярко авторская оценка даётся в первом предложении текста (На мой взгляд, крапива - одно из самых любопытных растений) . Стандартизованность речи связана с использованием говорящим стандартных (часто употреб-ляемых, устойчивых, воспроизводимых в готовом виде) оборотов речи, например газетных штампов. В данном тексте их достаточно много: не вызывают кривотолков, травоядное существо, появляется признак, че-ловеческая деятельность, человеческие бедствия, социологические тон-кости и т. д. Экспрессивность - усиление эмоционального воздействия с помощью стилистически окрашенной лексики и средств метафоризации. В тексте широко используются книжные и разговорные слова и обороты. Существо, деятельность, взявшаяся, весьма, бедствие, исчезающие, со-циологические - книжные; да и, тут как тут, крапивинка, крестьяне-то, потягивать пивко - разговорные. Таким образом, характерные чер-ты анализируемого текста - информативность, доказательность, «откры-тая оценочность речи», стандартизованность, экспрессивность. Это при-знаки публицистического стиля речи .

4. Способ изложения. Мы уже отметили ярко выраженную авторскую оценочность речи, экспрессивность, стандартизованность. Кому адресо-ван текст? Широкому кругу читателей. Какой характер носит изложе-ние? Обобщённо-личный. Использованием каких средств достигается обобщённо-личный способ изложения? Личных местоимений и личных форм глаголов в обобщённом значении, сочетанием синтаксических конструк-ций с обобщённым значением и личных синтаксических конструкций (На мой взгляд .; А между тем в природе ничего напрасно не делается) . Присутствует ли в тексте авторская оценка излагаемого, в чём она прояв-ляется? Присутствует. Она проявляется в открытой оценочности изложе-ния. Каков эмоциональный план изложения? Текст излагается эмоцио-нально, образно, благодаря широкому употреблению автором изобрази-тельно-выразительных средств языка. Наиболее употребительны олице-творение (крапива знает ., не может разобраться ., видит . , думает), градация (.на месте исчезающих домов, деревень и сёл .), синтаксичес-кий параллелизм (Пчелиное жало объяснено, змеиный яд понятен, ядо-витые колючки некоторых рыб не вызывают никаких кривотолков), риторические вопросы (Но зачем жжётся крапива? Почему другие сосед-ние травы обходятся без такой защиты и процветают? Да и какой вред крапиве, если её съест какое-нибудь травоядное существо!) . Чем обус-ловлен выбор способа изложения? Специфическими чертами стиля речи и коммуникативным намерением автора текста. Какому стилю речи свой-ствен охарактеризованный нами способ изложения? Публицистическому стилю речи .

5. Языковые признаки. Анализируя текст, мы уже выявили его языко-вые особенности: сочетание книжной лексики с нейтральной и разговор-ной, наличие штампов газетной речи, частотность изобразительно-выра-зительных средств. Можно добавить лишь несколько слов о синтаксисе. В данном тексте сложные предложения преобладают над простыми, а простые осложнённые предложения (с однородными членами, вводными словами) над неосложнёнными. Синтаксис текста свидетельствует о его принадлежности к книжному стилю речи, а все языковые средства - к публицистическому , который относится к книжным стилям речи.

6. Вывод. На основании всего вышесказанного мы можем сделать вывод, что данный текст относится к публицистическому стилю речи .

Лексика современного русского языка стилистически неоднородна: одни слова носят общеупотребительный характер, другие – используются в определенной речевой ситуации. Поэтому одну и ту же информацию можно передать разными лексическими средствами:

Уважаемый товарищ, Иванов!
Довожу до Вашего сведения, что не смогу прибыть к месту назначения в указанный Вами срок и приступить к исполнению своих служебных обязанностей, так как состояние моего здоровья ухудшилось. Я остро нуждаюсь в лечении. Прошу предоставить мне отпуск за свой счет.
Ассистент Сидорова.

Милый Витюша!
Прости, что огорчаю тебя, но я не смогу приехать, когда ты хочешь, и выйти на работу. Я устала как собака, чувствую себя отвратительно, еще хуже, чем раньше. Буду просить дать мне отпуск, чтобы подлечиться. Хоть бы дали, пусть и без оплаты, это не беда!
Целую. Твоя Галочка.

В официальном письме преобладает книжная лексика: уважаемый, довожу до Вашего сведения, прибыть, место назначения, указанный срок, приступить к исполнению служебных обязанностей и т. д. В частном письме ее нет, здесь использованы общеупотребительные слова: приехать, хочешь, выйти на работу, чувствовать себя хуже, чем раньше, просить отпуск без оплаты, разговорные слова и выражения: устала как собака, хоть бы дали, не беда, подлечиться, не горюй, эмоциональная лексика – милый, Витюша, прости, огорчаю, отвратительно, целую, Галочка. Такой отбор лексических средств социально обусловлен адресацией текстов. Следовательно, стилистические особенности слов накладывают зримый отпечаток на их функционирование в речи. При стилистической оценке лексики важнейшими являются два критерия: 1) принадлежность слова к одному из функциональных стилей русского языка или ее отсутствие и 2) эмоциональная окраска слова, его экспрессивные возможности.

Функционально-стилевая закрепленность слов

По функционально-стилевой принадлежности все слова русского языка можно разделить на две большие группы: 1) общеупотребительные, уместные в любом стиле речи (человек, работать, хороший, много, дом) и 2) закрепленные за определенным стилем и воспринимающиеся за его пределами как неуместные (иностилевые): лицо (в значении «человек»), вкалывать (в значении «трудиться»), клёвый, предостаточно, жилплощадь, строение. Особый стилистический интерес представляет вторая группа слов.

Функциональным стилем называется исторически сложившаяся и социально осознанная система речевых средств, используемых в той или иной сфере человеческого общения. В современном русском языке выделяют следующие книжные стили: научный, публицистический, официально-деловой. Некоторые лингвисты относят к книжным стилям и художественно-беллетристический, однако, по нашему мнению, язык художественной литературы лишен какой бы то ни было стилевой замкнутости. Его отличают разнообразие индивидуально-авторских средств создания образности и свобода выбора лексики, продиктованного конкретными художественными задачами. Это ставит язык художественной литературы, точнее художественную речь, в особое положение по отношению к функциональным стилям.

Книжным стилям противопоставлен разговорный стиль, выступающий преимущественно в устной форме. За пределами литературно-языковой нормы находится просторечие.

Функционально-стилевой закрепленности слов способствует их тематическая отнесенность. Так, термины, как правило, принадлежат к научному стилю: ассонанс, метафора, квантовая теория, синхрофазотрон; к публицистическому стилю относятся слова, связанные с общественно-политической тематикой: плюрализм, демократия, гласность, гражданственность, кооперация; как официально-деловые выделяются слова, употребляемые в юриспруденции, делопроизводстве: презумпция невиновности, недееспособный, потерпевший, оповестить, предписать, надлежащий, проживание.

Однако дифференцирующие признаки научной, публицистической, официально-деловой лексики не всегда воспринимаются с достаточной определенностью, и поэтому при стилистической характеристике значительное количество слов оцениваются как книжные, в отличие от общеупотребительных и разговорных их синонимов. Сопоставим, например, такие синонимические ряды:

Благодаря семантико-стилистическим различиям наиболее четко противопоставлены книжные и разговорные (просторечные) слова; ср.: вторгаться – влезать, избавиться – отделаться, отвязаться, рыдать – реветь; лик – морда, харя.

Функционально-стилевое расслоение лексики лишь отчасти фиксируется в толковых словарях стилистическими пометами к словам. Наиболее последовательно выделяются книжные слова, специальные, разговорные, просторечные, грубопросторечные. Соответствующие пометы используются в Большом и Малом академических словарях русского языка. В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова на функциональную закрепленность слов указывают стилистические пометы: «бранное», «высокое», «ироническое», «книжное», «неодобрительное», «официальное», «просторечное», «разговорное», «специальное» и др. Но нет помет, которые выделяли бы публицистическую лексику.

В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова стилистические пометы разнообразнее, они более дифференцированно представляют функциональное расслоение лексики. Здесь даются такие пометы: «газетное», «канцелярское», «народнопоэтическое», «специальное», «официальное», «поэтическое», «просторечное», «публицистическое» и др. Однако в отдельных случаях эти пометы устарели. Так, договорный, перерасчет, перерегистрировать в словаре Д. Н. Ушакова даны с пометой «официальное», а в словаре Ожегова – без помет; шовинизм – соответственно: «политическое» и – без помет. Это отражает реальные процессы изменения функционально-стилевой принадлежности слов.

В отличие от функционально закрепленной, общеупотребительная лексика, или межстилевая, используется в любом стиле речи без каких бы то ни было ограничений. Например, слово дом может быть употреблено в любом контексте: в официально-деловом документе (Дом № 7 подлежит сносу); в статье журналиста, владеющего публицистическим стилем (Этот дом построен по проекту талантливого русского архитектора и относится к числу ценнейших памятников национального зодчества); в шуточной песенке для малышей [Тили-бом, тили-бом, загорелся кошкин дом (Марш.)]. Во всех случаях подобные слова не будут стилистически выделяться на фоне остальной лексики.

Общеупотребительная лексика лежит в основе словарного состава русского языка. Именно межстилевые, нейтральные слова являются, как правило, главными (стержневыми) в синонимических рядах; они составляют важнейший фонд производящих основ, вокруг которых формируются разнообразные деривационные связи родственных слов.

Общеупотребительная лексика является и самой частотной: мы постоянно обращаемся к ней как в устной, так и в письменной речи, в любом стиле, где она выполняет первостепенную функцию – номинативную, называя жизненно важные понятия и явления.

Эмоционально-экспрессивная окраска слов

Многие слова не только определяют понятия, но и выражают отношение к ним говорящего, особого рода оценочность. Например, восхищаясь красотой белого цветка, можно назвать его белоснежным, белехоньким, лилейным. Эти слова эмоционально окрашены: положительная оценка отличает их от стилистически нейтрального определения белый. Эмоциональная окраска слова может выражать и отрицательную оценку называемого понятая: белобрысый, белесый. Поэтому эмоциональную лексику называют еще оценочной (эмоционально-оценочной).

В то же время следует заметить, что понятия эмоциональности и оценочности не тождественны, хотя и тесно связаны. Некоторые эмоциональные слова (например, междометия) не содержат оценки; а есть слова, в которых оценка составляет суть их смысловой структуры, но они не относятся к эмоциональной лексике: хороший, плохой, радость, гнев, любить, страдать.

Особенностью эмоционально-оценочной лексики является то, что эмоциональная окраска «накладывается» на лексическое значение слова, но не сводится к нему: денотативное значение слова осложняется коннотативным.

В составе эмоциональной лексики можно выделить три группы.

1. Слова с ярким коннотативным значением, содержащие оценку фактов, явлений, признаков, дающие однозначную характеристику людей: воодушевить, восхитительный, дерзание, непревзойденный, первопроходец, предначертать, провозвестник, самопожертвование, безответственный, брюзга, двурушник, делячество, допотопный, напакостить, опорочить, очковтирательство, подхалим, пустозвон, разгильдяй. Такие слова, как правило, однозначны, выразительная эмоциональность препятствует развитию у них переносных значений.
2. Многозначные слова, нейтральные в основном значении, получающие качественно-эмоциональный оттенок при переносном употреблении. Так, о человеке определенного характера можно сказать: шляпа, тряпка, тюфяк, дуб, слон, медведь, змея, орел, ворона, петух, попугай; в переносном значении используются и глаголы: пилить, шипеть, петь, грызть, копать, зевать, моргать и др.
3. Слова с суффиксами субъективной оценки, передающие различные оттенки чувств: сыночек, дочурка, бабуля, солнышко, аккуратненько, близехонько – положительные эмоции; бородища, детина, казенщина – отрицательные. Их оценочные значения обусловлены не номинативными свойствами, а словообразованием, так как эмоциональную окрашенность подобным формам придают аффиксы.

Эмоциональность речи нередко передается особо выразительной экспрессивной лексикой. Экспрессивность (экспрессия) (лат. expressio) – значит выразительность, сила проявления чувств и переживаний. В русском языке немало слов, у которых к их номинативному значению добавляется элемент экспрессии. Например, вместо слова хороший, приходя в восторг от чего-либо, мы говорим прекрасный, замечательный, восхитительный, чудесный; можно сказать не люблю, но нетрудно найти и более сильные, колоритные слова ненавижу, презираю, питаю отвращение. Во всех этих случаях семантическая структура слова осложняется коннотативностью.

Нередко одно нейтральное слово имеет несколько экспрессивных синонимов, различающихся по степени эмоционального напряжения; ср.: несчастье – горе, бедствие, катастрофа; буйный – безудержный, неукротимый, неистовый, яростный. Яркая экспрессия выделяет слова торжественные (глашатай, свершения, незабвенный), риторические (соратник, чаяния, возвестить), поэтические (лазурный, незримый, немолчный, воспевать). Экспрессивно окрашены и слова шутливые (благоверный, новоиспеченный), иронические (соблаговолить, донжуан, хваленый), фамильярные (недурственный, смазливый, мыкаться, шушукаться) Экспрессивные оттенки разграничивают слова неодобрительные (манерный, претенциозный, честолюбивый, педант), пренебрежительные (малевать, крохоборство), презрительные (наушничать, подхалим), уничижительные (юбчонка, хлюпик), вульгарные (хапуга, фартовый), бранные (хам, дурак). Все эти нюансы экспрессивной окраски слов получают отражение в стилистических пометах к ним в толковых словарях.

Экспрессия слова нередко наслаивается на его эмоционально-оценочное значение, причем у одних слов преобладает экспрессия, у других – эмоциональность. Поэтому часто разграничить эмоциональную и экспрессивную окраску не представляется возможным, и тогда говорят об эмоционально-экспрессивной лексике (экспрессивно-оценочной).

Слова, близкие по характеру экспрессивности, классифицируют на: 1) лексику, выражающую положительную оценку называемых понятий, и 2) лексику, выражающую отрицательную оценку называемых понятий. В первую группу войдут слова высокие, ласкательные, отчасти – шутливые; во вторую – иронические, неодобрительные, бранные, презрительные, вульгарные и под.

На эмоционально-экспрессивную окраску слова влияет его значение. Так, резко отрицательную оценку получили у нас такие слова, как фашизм, сталинизм, репрессии. Положительная оценка закрепилась за словами прогрессивный, миролюбивый, антивоенный. Даже различные значения одного и того же слова могут заметно расходиться в стилистической окраске: в одном значении слово выступает как торжественное, высокое: Постой, царевич. Наконец, я слышу речь не мальчика, но мужа (П.), в другом – как ироническое, насмешливое: Г. Полевой доказал, что почтенный редактор пользуется славою ученого мужа (П.).

Развитию экспрессивных оттенков в семантике слова способствует и его метафоризация. Так, стилистически нейтральные слова, употребленные как метафоры, получают яркую экспрессию: гореть на работе, падать от усталости, задыхаться в условиях тоталитаризма, пылающий взор, голубая мечта, летящая походка и т д. Окончательно проявляет экспрессивную окраску слов контекст: в нем нейтральные в стилистическом отношении единицы могут становиться эмоционально окрашенными, высокие – презрительными, ласковые – ироническими и даже бранное слово (подлец, дуреха) может прозвучать одобрительно.

Соотношение функционально-стилевой закрепленности и эмоционально-экспрессивной окраски слов

Эмоционально-экспрессивная окраска слова и его принадлежность к определенному функциональному стилю в лексической системе русского языка, как правило, взаимообусловлены. Нейтральные в эмоционально-экспрессивном отношении слова обычно входят в пласт общеупотребительной лексики. Исключение представляют термины: они всегда стилистически нейтральны, но имеют четкую функциональную закрепленность.

Эмоционально-экспрессивные слова распределяются между книжной и разговорной (просторечной) лексикой.

К книжной лексике принадлежат слова высокие, придающие речи торжественность, а также эмоционально-экспрессивные, выражающие как положительную, так и отрицательную оценку называемых понятий. Так, в книжных стилях используется лексика ироническая (прекраснодушие, словеса, донкихотство), неодобрительная (педантичный, манерность), презрительная (личина, продажный) и т. п. Поэтому неверно иногда считают, что книжная лексика состоит только из слов положительного оценочного значения, хотя такие в ней, конечно, преобладают (вся поэтическая, риторическая, торжественная лексика).

К разговорной лексике относятся слова ласкательные (голубушка, мамочка), шутливые (бутуз, смешинка), а также некоторые единицы, выражающие отрицательную оценку называемых понятий (однако не слишком грубые): ретивый, хихикать, бахвалиться, мелюзга.

К просторечной лексике принадлежат резко сниженные слова, которые находятся за пределами литературной нормы. Среди них могут быть формы, содержащие положительную оценку называемых понятий (работяга, башковитый), но гораздо больше форм, выражающих отрицательное отношение говорящего к обозначаемым понятиям (левачить, рехнуться, хлипкий, дошлый и под.).

В слове часто перекрещиваются функциональные признаки и эмоционально-экспрессивные и иные стилистические оттенки. Например, слова сателлит эпигонский, апофеоз воспринимаются прежде всего как книжные. Но в то же время слово сателлит, употребленное в переносном значении, мы связываем с публицистическим стилем; в слове эпигонский отмечаем отрицательную оценку, а в слове апофеоз – положительную. Кроме того, на использование этих слов в речи оказывает влияние их иноязычное происхождение (не свойственное русскому языку фонетическое оформление может привести к их неуместности в определенном контексте). А ласково-иронические слова зазноба, мотаня, залетка, дроля совмещают в себе разговорную и диалектную окраску, народнопоэтическое звучание. Богатство стилистических оттенков русской лексики требует особенно внимательного отношения к слову.

Использование в речи стилистически окрашенной лексики

Стилистическая окраска слова указывает на возможность использования его в том или ином функциональном стиле (в сочетании с общеупотребительной, нейтральной лексикой). Однако это не значит, что функциональная закрепленность слов за определенным стилем исключает их употребление в других стилях. Для современного развития русского языка характерно взаимовлияние и взаимопроникновение стилей, а это способствует перемещению лексических средств (одновременно с другими языковыми элементами) из одного стиля в другой. Так, в научных произведениях нередко с терминологической соседствует публицистическая лексика. Это можно наблюдать на примере литературоведческих работ: Публикация «Северной повести» К. Г. Паустовского датируется 1939 г. Это романтическое повествование о людях разных поколений и национальностей, чьи судьбы тесно и порою замысловато переплетаются между собой. Героев повести объединяют общие черты – борьба за социальную справедливость и свободу, нравственная чистота. ...Идейный замысел писателя определил особенности композиции и сюжета повести. Сюжетный параллелизм первой и второй-третьей частей, своеобразный повтор фабульной линии не случайны (Л. А. Новиков). Научный стиль не исключает эмоциональной речи, а это обусловливает использование в нем оценочной лексики, высоких и сниженных слов.

Еще более открыт для проникновения иностилевой лексики публицистический стиль. В газетной статье нередко можно встретить термины рядом с разговорной и даже просторечной лексикой: Слово «перестройка» вошло во многие языки без перевода, как в свое время «спутник». Однако иностранцу выучить это слово куда проще, чем воплотить в жизнь все, что за ним стоит. Покажу это на фактах из сферы хозяйствования... Планирование, как известно, опирается на нормативы. Спешу сразу же и четко оговориться, чтобы не быть обвиненным в том, будто я вообще против всяких нормативов. Нет же, разумеется! И на предприятиях, уверен, не дойдут до глупости огульно отрицать их необходимость. Только смотря каких нормативов. Когда устанавливается, допустим, процент отчислений от прибыли в бюджет, или плата за потребление природных ресурсов или размеры платежей банку за полученную ссуду, кто же будет против? Но когда нормативами регламентируется вся внутренняя жизнь предприятий: структура и численность, оклады и премия, отчисления на всякого рода нужды (вплоть до покупки ручек и карандашей), – это уже, простите, чушь несусветная, которая приводит к результатам нередко смешным, иногда драматичным, а порой трагикомичным (П. Волин). Здесь лексика научная, терминологическая переплетается с экспрессивно окрашенной разговорной, что, однако, не нарушает стилистических норм публицистической речи, а наоборот, способствует усилению ее действенности. Вот, например, описание научного эксперимента, появившееся на газетной полосе: В институте эволюционной физиологии и биохимии... тридцать две лаборатории. Одна из них изучает эволюцию сна. У входа в лабораторию табличка: «Не входить: опыт!» Но из-за двери доносится кудахтанье курицы. Она здесь не для того, чтобы нести яйца. Вот научный сотрудник, берет в руки хохлатку. Переворачивает вверх лапками... Такое обращение к иностилевой лексике вполне оправдано, разговорная лексика оживляет речь, делает ее более доступной для читателя.

Из книжных стилей лишь официально-деловой непроницаем для разговорной лексики, для эмоционально-экспрессивных слов. Хотя в особых жанрах этого стиля возможно использование публицистических элементов, а следовательно, и оценочной лексики (но из группы книжных слов). Например, в дипломатических документах (заявлениях, нотах правительства) такая лексика может выражать отношение к обсуждаемым фактам международной жизни: найти выход из тупика, смотреть с оптимизмом, гигантская эволюция в отношениях.

Приметой времени стало употребление за пределами научного стиля терминологической лексики в переносном значении: очередной раунд переговоров, вирус равнодушия, новые витки нескончаемых споров, коэффициент искренности, эйфория прошла (стало ясно, что легких решений не будет) и т. д. В этом случае наблюдается не только метафорический перенос значения, в результате чего происходит детерминологизация, но и перенос стилистический: слово выходит за пределы породившей его терминосистемы и становится общеупотребительным.

Однако не всегда привлечение иностилевой лексики укладывается в стилистическую норму. Значительный ущерб культуре речи наносит неуместное использование: 1) высокой книжной лексики («Журавлев выступил как поборник экономии стройматериалов»); 2) надуманных, искусственных терминов, создающих псевдонаучность речи («Одна голова крупного рогатого скота женского рода [т. е. корова!] должна быть использована, прежде всего для последующего воспроизведения потомства»); 3) публицистической лексики в нейтральном тексте, придающей ложный пафос высказыванию («Коллектив магазина № 3, как и все прогрессивное человечество, встал на трудовую вахту в честь Первомая»).

Нарушением стилистической нормы становится: 1) необоснованное смешение разностильной лексики, в результате которого возникает неуместный комизм («Чтобы получить веские доказательства злоупотребления властью, прихватили с собой и фотокорреспондента»; «Руководство предприятия уцепилось за рационализаторское предложение»); 2) введение разговорных элементов в книжную речь («Воскресники положили начало благоустройству райцентра, однако в этом деле у нас еще работы непочатый край»; «Уборку зерновых в области завалили, ссылаясь на плохие погодные условия»).

Комический эффект от смешения языковых средств разных стилей используют юмористы, сознательно употребляя контрастирующие по стилистической окраске слова: Через несколько дней молодой медик гулял с девушкой по сильно пересеченной местности на берегу моря (И. и П.); В позабытой стороне, в Заболотской волости, ой, понравилась ты мне целиком и полностью. Как пришло – не знаю сам – это увлечение, мы гуляли по лесам местного значения (Исак.).

Бюрократизация всех форм жизни нашего общества в застойный период привела к тому, что в русском языке чрезмерно усилилось влияние официально-делового стиля. Элементы этого стиля, неоправданно употребляемые за его пределами, называются канцеляризмами. К ним принадлежат характерные слова и выражения (наличие, за неимением, во избежание, должный, вышеуказанный, в данный момент, отрезок времени, на сегодняшний день и под.), множество отглагольных существительных (взятие, раздутие, проживание, нахождение, изъятие, прогул, выгул, недокомплект и др.); отыменные предлоги (в деле, в части, в целях, по линии, за счет и т. д.). Формулировки, изобилующие канцеляризмами и речевыми штампами, помогали уходить от прямого разговора на острые темы, называть вещи своими именами: Отмечались отдельные недостатки в деле развития общественного животноводства; Отрицательная сторона в деле деятельности предприятия заключается в случаях выпуска бракованных изделий.

Канцеляризмы проникают не только в книжную, но и в разговорную речь, в которой можно отметить порой нелепые сочетания стилистически несовместимых слов: [в обращении к ребенку] По какому вопросу плачешь? (пример К. И. Чуковского); [в бытовой обстановке] При наличии жены я не стану мыть посуду! Абсурдность насыщения разговорной речи канцеляризмами становится очевидной, когда мы встречаемся с их пародийным употреблением: «Представим себе, что муж за обедом спрашивает жену, чем она сегодня занималась. В ответ он слышит: В первую половину дня я ускоренными темпами обеспечила восстановление надлежащего порядка на жилой площади, а также в предназначенном для приготовления пищи подсобном помещении общего пользования. В последующий период мною было организовано посещение торговой точки с целью приобретения необходимых продовольственных товаров...» (пример В. Г. Костомарова).

Другой отличительной особенностью разговорной речи нашего времени стало насыщение ее уменьшительно-ласкательными формами без стилистической мотивировки. Исследователи отмечают «стилистическое опрощение» этой группы оценочной лексики, которая нередко воспринимается говорящими как своеобразная примета непринужденно-разговорной речи: Приветик!; Материальчик приготовили?; Дайте справочку; Налей полполовничка супчика; Колбаски полкило и т. п. В подобных случаях речь идет не о размерах предметов, не выражается также особо нежное к ним отношение, другими словами, оценочность экспрессивно окрашенных слов утрачивается. Обращение к таким формам обусловлено или ложным представлением о «вежливом стиле», или приниженным положением просителя, боящегося получить отказ от лица, к которому вынужден обращаться. Подобное использование экспрессивно-эмоциональной лексики часто отражает распределение социальных ролей в обществе.

У писателей, журналистов уменьшительные формы оценочных слов становятся источником иронической, сатирической окраски речи (одновременно и при смешении стилей): Ну до чего же мы все хорошие! До чего красивые и приятные! И вон тот, который старушку локотком отодвинул, а сам вместо нее в автобус сел! И вон тот, что переулочек уже трое суток метелочкой подметает... (Из газ.).

Отмечается также высокая степень употребительности в разговорной речи сниженных слов, утрачивающих в этом случае оттенки пренебрежительности, грубости (девчонки, мальчишки, бабка, тетка и др.): Бабка у меня хорошая; Мой мальчишка из армии возвращается; Девчонка с ним шла красивая.

Тенденция к стилистическому опрощению оценочной лексики не дает нам, тем не менее, права не учитывать эмоционально-экспрессивной окраски слов при их употреблении.

Вопросы для самопроверки

1. Какие важнейшие критерии определяют стилистическое расслоение лексики?
2. Каковы стилистические особенности слов, которые входят в состав общеупотребительной лексики, и тех, которые не принадлежат к ней?
3. Как отражается на стилистической окраске слова его регулярное функционирование в определенном стиле?
4. Что называют функциональным стилем языка?
5. Какова классификация функциональных стилей русского языка?
6. Каковы особенности разговорного и просторечного стилей?
7. Какое отражение в толковых словарях получает функционально-стилевая закрепленность слов?
8. Что отличает эмоционально и экспрессивно окрашенные слова?
9. Какие слова входят в состав оценочной лексики?
10. Какие группы слов выделяются в составе эмоционально-оценочной лексики?
11. Как вы понимаете термин «экспрессивность»?
12. Какими пометами снабжены эмоционально-экспрессивные слова в толковых словарях?
13. Каково речевое использование слов, имеющих ту или иную стилистическую окраску?
14. Что приводит к нарушению стилистических норм при употреблении стилистически окрашенной лексики?
15. В каких случаях смешение стилистически контрастных слов может быть оправдано?

Упражнения

37. I. Выпишите из «Словаря русского языка» С. И. Ожегова по пять слов со стилистическими пометами: бран., высок., ирон., книжн., ласк., неодобр., офиц., презр., пренебр., прост., разг., спец., унич. Проверьте, какие пометы имеют эти слова в «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова.

II. Выпишите из «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова по пять слов с пометами: вульг., газетн., канц.. офиц., поэтич., публ., ритор., спец., торж. Укажите, с какими пометами эти слова даются в «Словаре русского языка» С. И. Ожегова. Прокомментируйте разночтения в стилистической оценке лексики, если вы столкнулись с этим явлением.

38. Выделите в тексте слова, имеющие ту или иную стилистическую окраску, определите ее. За справками обращайтесь к толковым словарям.

Ищите кошку

Однажды, когда я проходил студенческую практику в районной газете, меня вызвал к себе редактор. Он ткнул пальцем в бумажку, лежавшую на столе, и сказал: «Тут вот все цифры. Будешь писать о строительстве жилых домов». Я тут же сел за работу. Но чем больше я задумывался над будущим текстом, тем яснее понимал, что горю, как швед под Полтавой.

Я крутил своим пером и так, и эдак, но первые слова у меня почему-то все время складывались в такие фразы: «В нашем районе, как и во всей нашей области, уделяется особое внимание строительству новых квартир для трудящихся масс. В этом году сотни семей справят новоселье в благоустроенных квартирах». И так далее.

Я чувствовал, что эту статью, будь она напечатана, я не очень-то буду стремиться показать своим однокашникам по итинституту, потому что нас учили бояться штампа и находить только свежие и поэтические строки. И тут будто бес схватил меня за ребро и заставил написать иной начальный абзац: «Тот, кто не сидел верхом на кастрюлях, перевернутых стульях, детских кроватках и прочем домашнем скарбе, кое-как заброшенном в кузов грузовика, который мчится по зеленым бульварам с чирикающими воробьями, – тот никогда не чувствовал всей прелести переезда на новую квартиру».

Тут я оживился: не ахти как, но приемлемо, по-человечески. Это ведь ликующий полет в новую жизнь!.. А дальше у меня все пошло как по маслу: нашлось место и для вдохновенных цифр, и для слов благодарности строителям. А кончал я статью рассказом о доброй старинной примете – при вселении в новый дом впереди себя надо обязательно пустить кошку. Тогда будет счастье и уют.

И последний аккорд: «Жалко, конечно, но мы немножко должны огорчить читателя: в этом году для всех переезжающих явно не хватит кошек».

Редактор прочел мой опус и, пожевав губы, спросил:

– Долго думал?

– Сегодня целый день и три года!

– Этот материал мне знаком. Я три года ждал новую квартиру.

– Та-ак, понятненько...

И назовем статью – «Где достать кошку?»?!

Одним словом, статья была заказана другому. На следующее утро я прочел в газете: «В этом году сотни семей справят новоселье в благоустроенных, новых квартирах...» И так далее.

(Из газет.)

39. Выделите в тексте стилистически окрашенную лексику, разграничивая слова книжные и разговорные, высокие и сниженные.

То, к чему была так равнодушна его невеста, произвело на него впечатление, которое никак нельзя было предвидеть. Пресловутую квартиру, в которой самый воздух был сарафанный, Лужин посетил сразу после того, как добыл свой первый пункт, разделавшись с очень цепким венгром; партию, правда, прервали на сороковом ходу, но дальнейшее было Лужину совершенно ясно. Он вслух прочел безликому шоферу адрес на открытке («Приехали. Ждем вас вечером») и, незаметно преодолев туманное, случайное расстояние, осторожно попробовал вытянуть кольцо из львиной пасти. Звонок подействовал сразу: дверь бурно открылась. «Как, без пальто? Не впущу...» .. «Опять в этой черной шляпище... Ну, что ж вы застыли? Вот сюда» Трость благополучно нырнула в вазоподобную штуку; бумажник, после второго совка, попал в нужный карман; шляпа повисла на крючке. «Вот и я, – сказал Лужин, – пфуф, пфуф». Она уже была далеко, в глубине прихожей, толкнула боком дверь, протянув по ней голую руку и весело исподлобья глядя на Лужина. А над дверью, сразу над косяком, била в глаза большая, яркая, масляными красками писанная картина. Лужин, обыкновенно не примечавший таких вещей, обратил на нее внимание, потому что электрический свет жирно ее обливал и краски поразили его, как солнечный удар. Баба в кумачовом платке до бровей ела яблоко, и ее черная тень на заборе ела яблоко побольше. «Баба», – вкусно сказал Лужин и рассмеялся: «Ну, входите, входите. Не распистоньте этот столик». Он вошел в гостиную и как-то весь обмяк от удовольствия, и его живот под бархатным жилетом, который он почему-то всегда носил во время турниров, трогательно вздрагивал от смеха.

(В. Набоков.)

40. Выделите в тексте оценочную лексику, указывая ее экспрессивную окраску и функционально-стилевую принадлежность. За справками обращайтесь к толковым словарям русского языка.

Познакомился сибиряк Колька с Валюшей самым идиотским способом – заочно. Служил вместе с ее братом в армии, тот показал фотографию сестры... Сразу несколько солдатских сердец взволновались – Валя была красивая. Запросили адрес, но брат Валин дал адрес только лучшему своему корешу – Кольке. Колька отправил в Москву свою фотографию и с фотографией – много «разных слов». Валя ответила. Завязалась переписка. Коля был старше Валиного брата на год, демобилизовался раньше, поехал в Москву один. Собралась вся Валина родня – смотреть Кольку. И всем Колька понравился, и Вале тоже. Куда с добром!.. Слава те господи! И живи. Она бабочка-то ничо, с карахтером, правда, но такая-то лучше, чем размазня кака-нибудь. Хозяйка. Живите с богом!

И так и уехала мать с мыслью, что сын живет хорошо.

Когда супруги после ее отъезда поругались из-за чего-то, Валя куснула мужа в больное:

– Что же мамочка-то твоя?.. Приехала и сиди-ит, как... эта... Ни обед ни разу не сготовила, ни с внучкой не погуляла... Барыня кособокая.

Колька впервые тогда шкваркнул жену по загривку. Она, ни слова не говоря, умотала к своим. Колька взял Нину, пошел в магазин, выпил, пришел домой и стал ждать. И когда явились тесть с тещей, вроде не так тяжко было толковать с ними.

– Ты смотри, смотри-и, парень! – говорили в два голоса тесть и теща и стучали пальцами по столу. – Ты смотри-и!.. Ты – за рукоприкладство-то – в один миг вылетишь из Москвы. Нашелся!.. Для тебя мы ее ростили, чтоб ты руки тут распускал? Не дорос! С ней вон какие ребята дружили, инженеры, не тебе чета..

– Что же вы сплоховали? Надо было хватать первого попавшего и в загс – инженера-то. Или они хитрее вас оказались? Как же вы так лопухнулись?

Чтобы избежать ошибок в определении стилевой принадлежности тек­ста, необходимо ответить на ряд вопросов. Они помогут выявить экстра­лингвистические (внеязыковые) и собственно лингвистические (языко­вые) специфические черты стиля. Данные вопросы (вместе с ответами) мы представляем в виде памятки:

1. Сфера общения (где распространен данный стиль: быт – разговорный стиль; научная деятельность - научный стиль; официальная сфера (зако­нодательство, делопроизводство) - официально-деловой стиль; массовая коммуникация (газета, радио, телевидение и т. д.) – публицистический стиль; эстетическая сфера (художественная литература) - художественный стиль).

2. Функция речи [информативная (сообщение объективных обобщенных знаний) - в научном стиле; предписующе-констатирующая (волюнтативная) - в официально-деловом; информативно-воздействующая - в публицистическом; эстетическая (создание художественного образа) – в художественном].

3. Специфические черты стиля [логичность, доказательность, бесстраст­ность, точность (однозначность), безобразность, скрытая эмоциональность - в научном стиле; официальность, точность, однозначность, стандарти­зованность - в официально-деловом; информативность, доказательность, точность, «открытая оценочность речи», стандартизованность, экспрес­сивность - в публицистическом; образность, конкретизация (перевод слова-
понятия в слово-образ), эмоциональность, экспрессивность, динамизм, недопустимость стандарта, ярко выраженная авторская индивидуальность - художественном].
На основании анализа текста по предложенным вопросам можно определить, к какому стилю речи он принадлежит. Кроме того, определить стиль текста поможет характеристика способа изложения, избранного автором. Для характеристики способа изложения в качестве опорных мо­гут быть использованы следующие вопросы:

Какие черты присущи способу изложения: объективность, «сухость», строгость, подчеркнутая логичность; официальность, стандартизованность; эмоциональность, ярко выраженная авторская индивидуальность; ярко выраженная авторская оценочность речи, экспрессивность, стандартизо­ванность.

Кому адресован текст: широкому кругу читателей газеты, художе­ственной литературы; узкому кругу специалистов; тем, кто связан с оформ­лением документов (делопроизводство), изданием указов, законов (зако­нодательство) и т. д.

Какой характер носит изложение: личный, отвлеченный, сочетаю­щий обобщенность с авторской индивидуальностью.

Использованием каких средств достигается: а) личный способ изложения (использованием личных местоимений и личных форм глаголов, личных синтаксических конструкций и т. д.); б) безличный способ изло­жения (исключением использования форм 1-го и 2-го лица глагола и соответствующих личных местоимений, употреблением безличных син­таксических конструкций и конструкций с ослабленным значением син­таксического лица);

§Каков эмоциональный план изложения.

§Чем обусловлен выбор способа изложения (специфическими чертами стиля речи).

Специфические черты стиля и способ изложения определяют выбор язы­ковых средств в тексте, поэтому следующим пунктом стилистического анализа является характеристика языковых средств стиля, речевой сис­темности стиля, которая проявляется в частоте употребления тех или иных лексических, морфологических и синтаксических средств. Посколь­ку наиболее яркими лингвистическими признаками стиля являются лек­сические и синтаксические, более подробно необходимо остановиться на характеристике лексических и синтаксических средств стиля, а также на образных средствах языка (тропах и стилистических фигурах).

Приведем образец рассуждения на конкретном языковом материале. Подобный текст (в чуть измененном виде) предлагался учащимся на ЕГЭ в 2003 г. и вызвал определенные трудности в его квалификации: одни отнесли его к научному стилю, другие - к публицистическому, третьи - к художественному, четвертые - к разговорному. К какому же стилю речи относится этот текст?

На мой взгляд, крапива - одно из самых любопытных растений. Во-первых, зачем ей жалиться? А между тем природа ничего напрасно не делает... Пчели­ное жало объяснено, змеиный яд понятен, ядовитые колючки некоторых рыб не вызывают никаких кривотолков. Но зачем жжется крапива? Защищая себя? От кого? Почему другие соседние травы обходятся без такой защиты и процветают? Да и какой вред крапиве, если ее съест какое-нибудь травоядное существо? Чтобы ее извести, нужны не благодушная корова, не лось, не коза, а железо, огонь, терпенье и многие годы...

Как только появляется признак какой-нибудь человеческой деятельности, как только человеческое жилье, крапива уж тут как тут. Выкопайте колодец среди чистой поляны, вокруг которой на километр не росло ни одной крапи-винки, тотчас ваш колодец окружит зеленой толпой неизвестно откуда взяв­шаяся крапива. Поставьте сруб, соорудите погреб, поднимите забор, сложите поленницу дров, высыпьте корзину щепок или другого мусора, крапива уж тут как тут!

Может быть, она знает, что где есть человек, там возможны и разные чело­веческие бедствия: пожар, война, голод, болезнь? Может быть, она заранее предлагает себя на выручку, как весьма питательная и целебная трава (во много раз питательнее капусты)? Ведь она особенно буйствует там, где дей­ствительно замечается человеческое бедствие, неблагополучие. О, раздолье кра­пиве от края и до края России на месте исчезающих домов, деревень и сел!.. Ну, положим, крестьяне-то многие... уезжают в города... но крапива, конеч­но, не может разобраться во всех социологических тонкостях. Она видит, что исчезают дома, оставляя после себя ямы и кирпичные трубы, она думает, что тут бедствие, неблагополучие, и набрасывается, и растет, и жиреет на покинутых пепелищах, в то время как бывшие хозяева домов благополучно работают на заводах, ходят в кино... потягивают пивко у фанерных киосков.

Или может быть, крапива набрасывается на следы человеческой деятельности из других побуждений? Может быть, природа велит ей: «Иди и все исправь. Сделай, как было». И вот на брошенных местах... крапива будет расти, пока всякий след человека не переработает в себе так, что будет здесь опять... безмусорное место. Зарубцуется рана. Сотрется след...

(По В. Солоухину ).

Функционально-стилевой аспект значения слова связан с рассмотрением социальных задач коммуникации. Русский язык обслуживает все сферы жизни общества – быт, экономику, политику, науку, культуру. Связи языка с общественными сферами обусловливают его социальную стратегию, его функционально-стилевое назначение.

Стиль – это социально осознанная, объединенная функциональным назначением система языковых средств, которая характеризуется отбором этих средств, их комбинациями и преобразованиями. Разные сферы речи связаны с конкретными функциональными стилями.

Функциональный стиль – подсистема языковых средств, «закрепленная в данном обществе за одной из наиболее общих сфер социальной жизни и частично отличающаяся от других разновидностей того же языка (подсистем) по своим основным параметрам – лексикой, грамматикой, фонетикой» (Ю.С.Степанов. Стиль //Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1990. С.494). В современном русском литературном языке выделяют три функциональных стиля: нейтральный, книжный и разговорный .

Функциональным стилям свойственна своя стилистика – организация экспрессивных и эмоционально-оценочных средств. Поэтому стилевое и стилистическое тесно связаны и взаимодействуют друг с другом. Стилевое характеризует принадлежность слова к нейтральной, книжной или разговорной подсистеме; стилистическое – к квалификативному компоненту книжной или разговорной подсистемы: отрада (книжн., высок.) – грязнуля (разг., неодобр.).

Каждый из функциональных стилей обладает своими фонетическими и лексико-фразеологическими особенностями, специфическими морфологическими формами и синтаксическими конструкциями. Основу словарного состава современного русского языка образует нейтральная лексика . Ее иногда называют межстилевой , поскольку она употребляется в любом функциональном стиле языка, в письменной или устной форме речи.

Нейтральной называется общеупотребительная лексика, которая:

1. именует обыденные понятия повседневной жизни общества (быт, жизнедеятельность человека, природу, время, пространство, вес, объем и пр.);
2. лишена терминологических имен;
3. не имеет экспрессивных, эмоционально-оценочных коннотаций.

К нейтральной лексике относятся слова типа дом, нож, деревянный, зеленый, бежать , спать, хорошо, плохо, и, а, но, на, по. Межстилевая лексика обеспечивает единство русского литературного языка как системы и является основой функционально-стилевой дифференциации слов. По сравнению с ней определяется принадлежность слова к тому или иному стилю. Использование межстилевых слов создает необходимую общедоступность изложения, на фоне которой выделяются стилево-стилистические характеристики других слов. Но при этом некоторые многозначные слова в одних значениях выступают как нейтральные, а в других – как закрепленные за определенным стилем языка: брат «каждый из сыновей в отношении к другим детям этих родителей» является нейтральным словом; в значении же «всякий человек, объединенный с говорящим общими и интересами» слово принадлежит к книжной лексике – братья по духу (книжн., высок.).

Нейтральный стиль и соответственно нейтральная лексика выделяются не во всех учебниках и научных исследованиях. Считается, что это общеупотребительная лексика, которая не обладает собственными параметрами. Однако само отсутствие стилевой маркированности (отмеченности) позволяет считать данный признак дифференциальным и выделить нейтральный стиль как разграничивающий, с одной стороны, книжный, с другой – разговорный.

Книжный стиль (или книжная речь) – сфера литературной, главным образом, письменной речи, характеризующаяся специализацией информации. Книжный стиль языка включает три подстиля – научный, официально-деловой, публицистический , каждый из которых характеризуется специфическим составом лексики.

Научная лексика обслуживает сферу науки и характеризуется как бы обезличенной информацией о природе, человеке и обществе. Стилеразличительными признаками научной лексики являются:

1. терминированность семантики слова;
2. систематика научных понятий;
3. логизация значения научного понятия;
4. отсутствие эмоционально-экспрессивных коннотаций;
5. отсутствие слов сугубо разговорного характера.

В состав научной лексики входят:

а) терминосистемы как парадигмы отраслей специализированного знания: валютный курс (финн.) «стоимость продажи ценных бумаг»; марка (финн.) «денежная единица в Германии и Финляндии»; боны (фин.) «кредитные документы, дающие право на получение денежной суммы»;

б) терминированные значения слов: Сталь . «Твердый, серебристый металл, сплав железа с углеродом и другими упрочняющими элементами» (СОШ); Треугольный . «В форме треугольника, имеющий три угла» (СОШ);

в) абстрактные имена, называющие отвлеченные понятия: аналогия, бытие, вместимость, гипотеза, двучленный, классифицировать, обусловливать, реализовывать ;

г) модальные слова, выражающие достоверность/недостоверность сообщения: безусловно, вероятно, возможно, несомненно ;

д) слова, определяющие порядок изложения мысли: во-первых, во-вторых, кроме того , итак, таким образом и др.

Официально-деловая лексика обслуживает сферу письменных официально-деловых отношений. Она имеет следующие стилеразличительные признаки:

1. четко выраженную социально-функциональную направленность;
2. относительную стилевую закрытость;
3. стандартизацию и унификацию имен;
4. наличие функциональных коннотаций;
5. распространенность языковых штампов.

В составе официально-деловой лексики выделяется большое количество тематических парадигм, называющих разные отрасли деловой жизни. В их числе административная, официально-документальная, дипломатическая, канцелярско-деловая, юридическая парадигмы: округ, регион, губернатор, мэр (админ.); паспорт, прописка, решение , контракт (офиц.-докум.); посол, виза, нота, саммит (дипл.); заявление, докладная , вышеупомянутое, исходящее (канц.-дел.); завещание, дарственная, истец (юрид.).

Функциональные коннотации этого пласта лексики – «специализированное», «унифицированное», «служебное».

Официально-деловая специализация общеупотребительной лексики обусловлена сферой ее применения в общественной жизни: базар (книжный, овощной, новогодний), высокий (уровень договора, статус договаривающихся сторон), дело (торговое, юридическое), лицо (физическое, юридическое, подставное).

Публицистическая лексика используется средствами массовой информации (газеты, радио, телевидения и др.) по актуальным общественно-политическим вопросам современности, текущей жизни. Стилеобразующими признаками этой лексики являются:

1. ориентированность сферы употребления слова: бюджет, эмиссия, рефинансирование (финансовая сфера); мюзикл, шоу (театральная сфера); рейтинг , партия, лидер (политическая сфера);
2. информативная точность слова: возгорание, экспертиза, лицензирование, энергоблок (научная сфера);
3. образность и броскость слова (экспрессивно-деятельностная функция слова): шаманы и политики; нефть, газ, лес… женщины; болеть социализмом ; неюбилейные размышления (необычность сочетаемости создает языковые игровые ситуации);
4. использование слов с коннотативной семантикой, включая личностный компонент значения, слова с эмоционально-оценочными коннотациями:

а) единодушие, масштабность, щепетильность (позитивы);

б) военщина, сговор, украшательство (негативы);

5. отсутствие стилевой замкнутости слова и его определенная штампованность – личностный компонент семантики: в тени («стараясь быть незаметным») налога; честные («открыто воспроизведенные») копии картин; приливы и отливы («успехи и провалы») спектакля;

6. языковые трафареты: комплекс вины, тупиковая ситуация, политические игры, ударить автопробегом по конкурентам .

Разговорный стиль (или разговорная речь) – сфера устного литературного языка, определяемая ситуацией неофициальности общения и потому характеризующаяся непринужденностью и непосредственностью. В современной лингвистической литературе введен термин «разговорный язык» (Е.А.Земская), называющий так вторую разновидность литературного языка наряду с первой – книжным языком. Разговорный язык выделяется на следующих основаниях:

1. устная форма речи;
2. обусловленность ситуацией общения;
3. неполнота выражения мысли;
4. непринужденность общения;
5. жест и мимика как дополнительная словесная передача информации.

Эти нелингвистические факторы коммуникации определяют специфику норм разговорного языка в области фонетики, лексики, словообразования, морфологии, синтаксиса, что позволяет утверждать о существовании собственных системно-языковых свойств.

В разговорной лексике по традиции выделяются две группы: 1. литературно-разговорная лексика , употребляемая в разнообразных сферах устного общения: Дотянуть . 5. «Оттянуть, замедлить выполнение чего-либо до какого-либо времени» (СРЯ); Важничать. «Напускать на себя важность, принимать внушительный вид, держаться высокомерно» (СРЯ); Задолжник . «Тот, кто имеет задолженность, долг» (СРЯ) и 2. разговорно-бытовая лексика , используемая в повседневном, бытовом обиходе, имеющая сниженный характер: Дочиста . 2. «Целиком, полностью, без остатка» (СРЯ); Валить . 2. «Небрежно бросать, беспорядочно складывать в большом количестве куда-либо» (СРЯ); Дочка. 2. «В обращении пожилого или взрослого человека к молодой женщине, девушке, девочке» (СРЯ).

Стилехарактеризующими свойствами разговорной лексики являются:

1. широкое употребление указательных слов (местоимений 3-го лица, указательных местоимений и местоименных наречий), сопровождающихся жестами и мимикой: он, она, оно, это, эта, вон, вот, туда, сюда и пр .: Оно вон туда («поставь стул на место»); Эта не знаю / сюда – туда («не знаю, куда положила сумку»);
2. использование гиперонимов (родовых слов) с опустошенным лексическим значений вместо гипонимов (видовых, конкретного значения слов): дело, вещь , штука, история и др.: Это дело («писать сочинение»)/ мне надоело ; Куда сунули эту штуку («книгу»)?; Ты мне / историю («нежелание убирать в квартире») брось !;
3. наличие слов «сниженного» значения с экспрессивными и эмоционально-оценочными коннотациями (слова этого типа нередко относят к просторечию): бахнуть, мельтешить, тараторить, шарахнуть и др.: Я как бахнула («написала») заявление ; Что мельтешишь («мнешься»), скажи!; Затараторила («быстро ибестолково заговорила») в Кузькину деревню !;
4. распространение отглагольных существительных: балаболка, открывалка , тарахтелка, цокалка и пр.: Ну, балаболка («болтунья»), куда открывалку («консервный нож») дела ?; Цокалка («женщина в туфлях на шпильках») пошла; Заводилка («человек, возбуждающий кого-л.») хорошая / ничего не скажешь ;
5. употребление составных номинаций вместо забытого слова: Эта / как его (нож) / положи на место ; Дай мне чем едят («ложку»); Я / со мной работает («сослуживец») и т.д.

Неподготовленность и быстрота устной речи меняют ее интонационный рисунок; паузы возникают там, где в нормированной книжной речи их нет, - перед словом, которое в нужный момент «не находится» для обозначения чего-л., или в ситуации, когда придаточные предложения «сливаются» в потоке речи с главным предложением и др.

Разговорная лексика широко регистрируется в словарях экспрессивными и эмоционально-оценочными коннотациями в виде помет бран., шутл., ирон., ласк., фамильярн. и др.: модерновый (одобр. или неодобр.), ласточка в функции обращения (уменьш.-ласк.), карапуз (шутл.), бабеха (ласк.-презр). Родовой пометой этого пласта лексики является разговорное (разг.).

Общая демократизация речи в конце ХХ века «внедряет» разговорную лексику с ее яркостью, живостью, экспрессивностью и экспансивностью в официальные выступления, доклады, интервью, публицистические, научные статьи и т.д.

Просторечная лексика – социально обусловленная, нелитературная разновидность лексики русского языка. В противоположность книжному и разговорному языку просторечие не имеет своей системно-языковой специфики, оно не закреплено, как диалекты, за определенной территорией и отличается от литературного языка: смещением ударения (шОфер, пОртфель, полОжить ), изменением морфологических форм (фамилие , статуй, с матерю (поговори) и синтаксических конструкций (Ничем не нуждаюсь; Не емши целый день; Споначалу встрял в этом деле ).

Просторечная лексика употребляется в сниженной – грубой, грубоватой и бранной речи. Слова просторечной лексики коннотативны и обладают экспрессивно-стилистическими значениями, представленными в словарях в виде помет груб., бран., пренебр. и др.: деляга (прост., пренебр.), прихвостень (прост., презр.), сачок в значении «лентяй, бездельник» (прост., шутл. и презр.). Ср.: лИчить «идти к лицу», швЫркнуть «потянуть носом», хаханьки «смешки» (прост.) – слова, лишенные в просторечии негативных оценок. Периферию просторечия составляют вульгаризмы – бранные и «непристойные» слова: стерва, сука, тварь, подлюга, стибрить и др.

Просторечные слова характеризуются:

1. сужением семантики слова, т.е. употреблением одного из значений многозначного слова: утереться «замолчать», лаять «грубо и резко говорить», железка «железнодорожный путь»;
2. ложной этимологией: полуклиника «поликлиника»», спинжак « пиджак», подстамент «постамент»;
3. развитием просторечно-метафорических значений: размочИть «сообразить»; клеиться «прижиматься», «ластиться»; в упор не вижу «не хочу видеть»;
4. эвфемизацией – заменой слова книжным, высоким или нейтральным словом – для подчеркивания своей «культурности»: мадам «вежливое обращение к женщине, девушке», супруга « жена», отдыхать «спать»;
5. употреблением просторечных именных, глагольных и наречных именований: легковуха «легковая машина», свиннота «свинство», вчастую «часто», заполошный «неуравновешенный»;
6. собственной сферой ласкательно-уменьшительных имен: папаня , маманя, братуха , племяш, грамотёнка «грамотность», коньячишко и т.д.

Просторечие как лингвосоциальное явление принято рассматривать в качестве особого лексико-фонетического, семантико-стилистического и грамматического пласта речи, не соответствующего сфере литературного языка. Между тем просторечие является средством языковой коммуникации, обыденного общения людей в городе, в современных поселках и деревнях. В этом случае просторечные элементы являются органическими фонетическими, лексическими, грамматическими и другими фрагментами обиходной речи.

Просторечие как эмоционально окрашенный способ изображения действительности входит в состав художественной речи и служит средством характеристики персонажей, бытописания и т.д.

Стилистическое значение слова. Виды стилистического значения (экспрессивная, эмоциональная, функциональная окраски)

Современный русский язык - один из богатейших языков мира - требует серьезного, вдумчивого изучения.

Высокие достоинства русского языка создаются его огромным словарным запасом, широкой многозначностью слов, богатством синонимов, неисчерпаемой сокровищницей словообразования, многочисленностью словоформ, особенностями звуков, подвижностью ударения, четким и стройным синтаксисом, разнообразием стилистических ресурсов.

Слово "стиль" восходит к греческому существительному "стило" - так называлась палочка, которой писали на доске, покрытой воском. Со временем стилем стали называть почерк, манеру письма, совокупность приемов использования языковых средств. Функциональные стили языка получили такое название потому, что они выполняют важнейшие функции, являясь средством общения, сообщения определенной информации и воздействия на слушателя или читателя.

Под функциональными стилями понимают исторически сложившиеся и социально осознанные системы речевых средств, используемых в той или иной сфере общения и соотносимых с той или иной сферой профессиональной деятельности.

В современном русском литературном языке выделяются книжные функциональные стили: научный, публицистический, официально-деловой, которые выступают преимущественно в письменной форме речи, и разговорный, которому свойственна главным образом устная форма речи.

Некоторые ученые выделяют еще в качестве функционального стиля художественный (художественно-беллетристический), то есть язык художественной литературы. Однако эта точка зрения вызывает справедливые возражения. Писатели в своих произведениях используют все многообразие языковых средств, так что художественная речь не представляет собой системы однородных языковых явлений. Напротив, художественная речь лишена какой бы то ни было стилистической замкнутости, ее специфика зависит от особенностей индивидуально-авторских стилей.

Стилистическая окраска слова зависит от того, как оно воспринимается нами: как закрепленное за тем или иным стилем или как уместное в любой речевой ситуации, то есть общеупотребительное.

Мы чувствуем связь слов-терминов с языком науки (например: квантовая теория, эксперимент, монокультура); выделяем публицистическую лексику (всемирный, правопорядок, конгресс, ознаменовать, провозгласить, избирательная кампания); узнаем по канцелярской окраске слова официально-делового стиля (потерпевший, проживание, воспрещается, предписать).

Книжные слова неуместны в непринужденной беседе: "На зеленых насаждениях появились первые листочки"; "Мы гуляли в лесном массиве и загорали у водоема". Столкнувшись с таким смешением стилей, мы спешим заменить чужеродные слова их общеупотребительными синонимами (не зеленые насаждения, а деревья, кусты; не лесной массив, а лес; не водоем, а озеро).

Разговорные, а тем более, просторечные, то есть находящиеся за пределами литературной нормы, слова нельзя употребить в беседе с человеком, с которым мы связаны официальными отношениями, или в официальной обстановке.

Обращение к стилистически окрашенным словам должно быть мотивировано. В зависимости от содержания речи, ее стиля, от той обстановки, в которой рождается слово, и даже от того, как относятся друг к другу говорящие (с симпатией или с неприязнью), они употребляют различные слова.

Высокая лексика необходима в том случае, когда говорят о чем-то важном, значительном. Эта лексика находит применение в выступлениях ораторов, в поэтической речи, где оправдан торжественный, патетический тон. Но если вы, например, захотели пить, вам не придет в голову по такому пустячному поводу обратиться к товарищу с тирадой: "О мой незабвенный соратник и друг! Утоли мою жажду животворящей влагой!".

Если слова, имеющие ту или иную стилистическую окраску, используются неумело, они придают речи комическое звучание.

Еще в античных пособиях по красноречию, например в "Риторике" Аристотеля, большое внимание уделялось стилю. По мнению Аристотеля, он "должен подходить к предмету речи"; о важных вещах следует говорить серьезно, подбирая выражения, которые придадут речи возвышенное звучание. О пустяках не говорится торжественно, в этом случае используются слова шутливые, презрительные, то есть сниженная лексика. На противопоставление "высоких" и "низких" слов указывал и М.В. Ломоносов в теории "трех штилей". Современные толковые словари дают стилистические пометы к словам, отмечая их торжественное, возвышенное звучание, а также выделяя слова сниженные, презрительные, уничижительные, пренебрежительные, вульгарные, бранные.

Конечно, разговаривая, мы не можем каждый раз заглядывать в толковый словарь, уточняя стилистическую помету к тому или иному слову, но мы чувствуем, какое именно слово нужно употребить в определенной ситуации. Выбор стилистически окрашенной лексики зависит от нашего отношения к тому, о чем мы говорим. Приведем простой пример.

Двое спорили:

Я не могу относиться серьезно к тому, что говорит этот белобрысый юнец, - сказал один.

И напрасно, - возразил другой, - доводы этого белокурого юноши весьма убедительны.

В этих противоречивых репликах выражено разное отношение к молодому блондину: один из спорщиков подобрал для него обидные слова, подчеркнув свое пренебрежение; другой, наоборот, постарался найти такие слова, которые выразили симпатию. Синонимические богатства русского языка предоставляют широкие возможности для стилистического выбора оценочной лексики. Одни слова заключают в себе положительную оценку, другие - отрицательную.

В составе оценочной лексики выделяются слова эмоционально и экспрессивно окрашенные. Слова, которые передают отношение говорящего к их значению, принадлежат к эмоциональной лексике (эмоциональный - значит основанный на чувстве, вызываемый эмоциями). Эмоциональная лексика выражает различные чувства.

В русском языке немало слов, имеющих яркую эмоциональную окраску. В этом легко убедиться, сравнивая близкие по значению слова: белокурый, белобрысый, белесый, беленький, белехонький, лилейный; симпатичный, обаятельный, чарующий, восхитительный, смазливый; красноречивый, болтливый; провозгласить, сболтнуть, ляпнуть и т.д. Сопоставляя их, мы стараемся выбирать наиболее выразительные, которые сильнее, убедительнее смогут передать нашу мысль. Например, можно сказать не люблю, но можно найти и более сильные слова: ненавижу, презираю, питаю отвращение. В этих случаях лексическое значение слова осложняется особой экспрессией.

Экспрессия - значит выразительность (от лат. expressio - выражение). К экспрессивной лексике относятся слова, усиливающие выразительность речи. Часто одно нейтральное слово имеет несколько экспрессивных синонимов, различающихся по степени эмоционального напряжения: несчастье, горе, бедствие, катастрофа; буйный, безудержный, неукротимый, неистовый, яростный. Нередко к одному и тому же нейтральному слову тяготеют синонимы с прямо противоположной окраской: просить - молить, клянчить; плакать - рыдать, реветь.

Экспрессивно окрашенные слова могут приобретать самые различные стилистические оттенки, на что указывают пометы в словарях: торжественное (незабвенный, свершения), высокое (предтеча), риторическое (священный, чаяния), поэтическое (лазурный, незримый). От всех этих слов резко отличаются сниженные, которые выделены пометами: шутливое (благоверный, новоиспеченный), ироническое (соблаговолить, хваленый), фамильярное (недурственный, шушукаться), неодобрительное (педант), пренебрежительное (малевать), презрительное (подхалим), уничижительное (хлюпик), вульгарное (хапуга), бранное (дурак).

Оценочная лексика требует внимательного к себе отношения. Неуместное использование эмоционально и экспрессивно окрашенных слов может придать речи комическое звучание. Это нередко случается в ученических сочинениях. Например: "Ноздрев был заядлый забияка". "Все гоголевские помещики дураки, тунеядцы, бездельники и дистрофики".

Современная наука о языке выделяет наряду с функциональными стилями экспрессивные стили, которые классифицируются в зависимости от заключенной в языковых элементах экспрессии. Для этих стилей важнейшей является функция воздействия.

К экспрессивным стилям относятся торжественный (высокий, риторический), официальный, фамильярный (сниженный), а также интимно-ласковый, шутливый (иронический), насмешливый (сатирический). Этим стилям противопоставлен нейтральный, то есть лишенный экспрессии.

Основным средством достижения желаемой экспрессивной окраски речи является оценочная лексика. В ее составе можно выделить три разновидности.

1. Слова с ярким оценочным значением. К ним принадлежат слова-"характеристики" (предтеча, провозвестник, первопроходец; брюзга, пустомеля, подхалим, разгильдяй и др.), а также слова, содержащие оценку факта, явления, признака, действия (предназначение, предначертание, делячество, очковтирательство; дивный, нерукотворный, безответственный, допотопный; дерзать, вдохновить, опорочить, напакостить).

2. Многозначные слова, обычно нейтральные в основном значении, но получающие яркую эмоциональную окраску при метафорическом употреблении. Так, о человеке говорят: шляпа, тряпка, тюфяк, дуб, слон, медведь, змея, орел, ворона; в переносном значении используют глаголы: петь, шипеть, пилить, грызть, копать, зевать, моргать и т.п.

3. Слова с суффиксами субъективной оценки, передающие различные оттенки чувства: положительные эмоции - сыночек, солнышко, бабуля, аккуратненько, близехонько и отрицательные - бородища, детина, казенщина и т.п.

Русский язык богат лексическими синонимами, которые контрастируют по их экспрессивной окраске. Например:

На эмоционально-экспрессивную окраску слова влияет его значение. Резко отрицательную оценку получили у нас такие слова, как фашизм, сепаратизм, коррупция, наемный убийца, мафиозный. За словами прогрессивный, правопорядок, державность, гласность и т.п. закрепляется положительная окраска. Даже различные значения одного и того же слова могут заметно расходиться в стилистической окраске: в одном случае употребление слова может быть торжественным (Постой, царевич. Наконец, я слышу речь не мальчика, но мужа.), в другом - это же слово получает ироническую окраску (Г. Полевой доказал, что почтенный редактор пользуется славою ученого мужа, так сказать, на честное слово.).

Развитию эмоционально-экспрессивных оттенков в слове способствует его метафоризация. Так, стилистически нейтральные слова, употребленные как тропы, получают яркую экспрессию: гореть (на работе), падать (от усталости), задыхаться (в неблагоприятных условиях), пылающий (взор), голубая (мечта), летящая (походка) и т.д. Окончательно определяет экспрессивную окраску контекст: нейтральные слова могут восприниматься как высокие и торжественные; высокая лексика в иных условиях приобретает насмешливо-ироническую окраску; порой даже бранное слово может прозвучать ласково, а ласковое - презрительно.

Эмоционально-экспрессивная окраска наслаивается на функциональную, дополняя ее стилистическую характеристику. Нейтральные в эмоционально-экспрессивном отношении слова обычно относятся к общеупотребительной лексике. Эмоционально-экспрессивные слова распределяются между книжкой, разговорной и просторечной лексикой.

К книжной лексике принадлежат высокие слова, которые придают речи торжественность, а также эмоционально-экспрессивные слова, выражающие как положительную, так и отрицательную оценку называемых понятий. В книжных стилях используется лексика ироническая (прекраснодушие, словеса, донкихотство), неодобрительная (педантичный, манерность), презрительная (личина, продажный).

К разговорной лексике относятся слова ласкательные (дочурка, голубушка), шутливые (бутуз, смешинка), а также слова, выражающие отрицательную оценку называемых понятий (мелюзга, ретивый, хихикать, бахвалиться).

В просторечии употребляются сниженные слова, которые находятся за пределами литературной лексики. Среди них могут быть слова, выражающие положительную оценку называемого понятия (работяга, башковитый, обалденный), и слова, выражающие отрицательное отношение говорящего к обозначаемым ими понятиям (рехнуться, хлипкий, дошлый и т.п.).

В экспрессивных стилях широко используются и синтаксические средства, усиливающие эмоциональность речи. Русский синтаксис обладает огромными выразительными возможностями. Это и разные типы односоставных и неполных предложений, и особый порядок слов, и вставные и вводные конструкции, и слова, грамматически не связанные с членами предложения. Среди них особенно выделяются обращения, они способны передать большой накал страстей, а в иных случаях - подчеркнуть официальный характер речи. Сравните пушкинские строки:

Питомцы ветреной Судьбы,

Тираны мира! трепещите!

А вы, мужайтесь и внемлите,

Восстаньте, падшие рабы! -

и обращение В. Маяковского:

Гражданин фининспектор!

Простите за беспокойство…

Яркие стилистические краски таит в себе прямая и несобственно-прямая речь, восклицательные и вопросительные предложения, в особенности риторические вопросы.

Риторический вопрос - одна из самых распространенных стилистических фигур, характеризующаяся замечательной яркостью и разнообразием эмоционально-экспрессивных оттенков. Риторические вопросы содержат утверждение (или отрицание), оформленное в виде вопроса, не требующего ответа: Не вы ль сперва так злобно гнали Его свободный, смелый дар И для потехи раздували Чуть затаившийся пожар?..

Совпадающие по внешнему грамматическому оформлению с обычными вопросительными предложениями, риторические вопросы отличаются яркой восклицательной интонацией, выражающей изумление, крайнее напряжение чувств. Не случайно авторы иногда в конце риторических вопросов ставят восклицательный знак или два знака - вопросительный и восклицательный: Ее ли женскому уму, воспитанному в затворничестве, обреченному на отчуждение от действительной жизни, ей ли не знать, как опасны такие стремления и чем оканчиваются они?!

Эмоциональную напряженность речи передают и присоединительные конструкции, то есть такие, в которых фразы не умещаются сразу в одну смысловую плоскость, но образуют ассоциативную цепь присоединения. Например: Есть у каждого города возраст и голос. Есть одежда своя. И особенный запах. И лицо. И не сразу понятная гордость.

Особую экспрессивность придают речи тропы (гр. tropos - поворот, оборот, образ) - слова, употребленные в переносном значении: метафоры, сравнения, эпитеты, метонимии, аллегории и другие образные выражения.

Лексические богатства русского языка, тропы и эмоциональный синтаксис создают неисчерпаемые возможности для экспрессивных стилей.